– А что делали вы, принцесса? – спросила Крапинка. Принцесса сидела у колодца и воображала, что ее привез сюда рыцарь-разбойник, чтобы сделать с ней все, что придет ему в голову. Высокий, сильный, черноглазый, с острым гребнем волос на лбу. Что только не сохраняется в памяти...

– Я мечтала, – сказала она, – а когда солнце закатилось, я села у ног дяди и стала просить его рассказать сказку.

– Принц Оберин знал множество сказок. – Гаррин, ее молочный брат, тоже был тогда с ними – они никогда не разлучались с тех пор, как научились ходить. – Помнится, в тот вечер он рассказал нам про принца Гаррина, в честь которого меня и назвали.

– Гаррин Великий, – подсказал Дрю, – герой ройнаров.

– Да. Он наводил ужас на всю Валирию.

– Они поужасались, а потом убили его, – сказал сир Герольд. – Может, и меня бы назвали Герольдом Великим, если б я положил в смертельной битве двести пятьдесят тысяч своих солдат? Уж лучше останусь Темной Звездой – этим именем я хотя бы обязан себе одному. – Он сел на обод сухого колодца и стал точить меч.

Арианна пристально следила за ним. Он достаточно знатного рода, чтобы сгодиться в консорты. Отец усомнится, в здравом ли я уме, зато дети у нас будут красивы, как повелители драконов. Если и есть в Дорне мужчина красивей его, ей такой неизвестен. У сира Герольда Дейна орлиный нос, высокие скулы, сильный подбородок. Бороду он бреет, но густые волосы падают на плечи, как серебряный горный ледник, разделенный надвое черной как смоль полосой. Рот, однако, у него злой, а язык еще злее. Глаза при свете заходящего солнца кажутся черными, но Арианна видела их вблизи и знает, что они фиолетовые. Темно-лиловые и гневные.

Почувствовав, вероятно, на себе ее взгляд, он поднял глаза от своей работы и улыбнулся. К щекам Арианны прилила кровь. Не надо было его сюда брать. Если он вот так же посмотрит на нее при Арисе, песок обагрится кровью... кто знает чьей? В Королевскую Гвардию по традиции отбираются лучшие рыцари Семи Королевств, но у Темной Звезды своя слава.

Ночи в пустыне холодные. Гаррин набрал дров для костра – сухие белые ветки деревьев, погибших сто лет назад. Дрю, насвистывая, постучал по кремню и развел огонь.

Они сели в кружок, передавая друг другу мех с летним вином. Темная Звезда не участвовал в этом – он пил неподслащенную воду с лимоном. Гаррин, будучи в приподнятом настроении, развлекал их последними новостями из Дощатого города в устье Зеленой Крови, куда речные сироты собираются на торг с кораблями из-за Узкого моря. На востоке, если верить морякам, творятся чудеса и ужасы: восстание рабов в Астапоре, драконы в Кварте, серая чума в Йи Ти. На островах Василиска появился новый пиратский король, совершивший набег на Высокодрев. В Квохоре приверженцы красных жрецов взбунтовались и хотели сжечь Черного Козла. А Золотые Мечи расторгли договор с Миром, когда мирийцы как раз собрались выступить на войну с Лиссом.

– Лиссенийцы перекупили их, – предположила Сильва.

– Мудрые и трусливые лиссенийцы, – добавил Дрю.

Но Арианна-то знала, в чем дело. Если у Квентина будут Золотые Мечи... «Сверху золото, под ним жгучая сталь», – гласит их девиз. Твоя сталь должна жечь очень горячо, братец, если ты вздумаешь тягаться со мной. Арианну в Дорне любят, а Квентина знают плохо. Один отряд наемников этого не изменит.

– Пойду отолью, – сказал, поднявшись, сир Герольд.

– Смотри под ноги, – предостерег его Дрю. – С тех пор, как принц Оберин подоил здешних гадюк, прошло порядочно времени.

– Я вскормлен змеиным ядом, Дальт. Гадюка, которая укусит меня, пожалеет об этом. – И он ушел в проем разрушенной арки.

– Вы уж простите, принцесса, – тихо промолвил Гаррин, – но этот человек мне не нравится.

– Жалко, – заметил Дрю, – он-то, сдается мне, от тебя без ума.

– Он нам нужен, – напомнила всем Арианна. – Без его замка нам просто не обойтись, и его меч, возможно, тоже понадобится.

– Горный Приют – не единственный замок в Дорне, – вставила Крапинка, – и есть много других рыцарей, которые любят вас. Дрю, скажем.

– Верно, – подтвердил тот. – У меня отменный конь, славный меч, и доблестью я уступаю... ну, разве что некоторым.

– Какой-нибудь паре сотен, сир, – подсказал Гаррин.

Арианна молчала. Дрю и Крапинка – самые близкие ее друзья после кузины Тиены, а Гаррин поддразнивает ее с тех самых пор, как они вместе сосали грудь его матери, но сейчас она не в том настроении, чтобы шутить. Солнце зашло, и на небо высыпали звезды. Сколько же их... Арианна прислонилась спиной к колонне. Может, и брат ее смотрит на те же звезды, где бы он ни был? Видишь вон ту белую, Квентин? Как ярко она горит. Это звезда Нимерии, а тот млечный шлейф позади нее – это десять тысяч ее кораблей. При жизни она не уступала мужчинам, и меня ждет та же судьба. Ты не отнимешь у меня то, что принадлежит мне по праву рождения.

Квентин был еще мал, когда его отправили в Айронвуд, слишком мал, по мнению матери. В Норвосе не принято отдавать детей на воспитание чужим людям, и леди Мелларио так и не простила принца Дорана за то, что он разлучил ее с сыном.

«Мне это не больше по нраву, чем тебе, – подслушала как-то Арианна слова своего отца, – но на мне кровный долг, и Квентин – единственная монета, которую лорд Ормонд согласен принять».

«Монета? – вскричала мать. – Он твой сын! Что это за отец, который платит долги собственной плотью и кровью?»

«Это принц», – ответил на это Доран Мартелл.

Он до сих пор притворяется, что его сын у лорда Айронвуда, но мать Гаррина видела Квентина в Дощатом городе, переодетого купцом. А спутник его очень похож на Клотуса Айронвуда, беспутного сына лорда Андерса. Их сопровождает мейстер, знающий языки. Мой брат не так умен, как онполагает, думала Арианна. Умный человек отплыл бы из Староместа, даже если бы это значило сделать большой крюк. В Староместе он мог бы остаться неузнанным. А в Дощатом городе у Арианны друзья, и они, естественно, задались вопросом, с чего это принцу и сыну лорда вздумалось отправиться за море под фальшивыми именами. Один из этих друзей, пробравшись ночью в окошко, тихонько отпер железный ларец Квентина и нашел внутри любопытные свитки.

Арианна многое бы отдала, чтобы узнать, сам ли Квентин задумал эту поездку... но на упомянутых свитках стояла печать с солнцем и копьем Дорна. Родственник Гаррина не посмел ее вскрыть и прочесть написанное, однако...

– Принцесса... – Рядом с ней при свете звезд появился сир Герольд.

– С облегчением, – сухо молвила Арианна.

– Благодарствую. Песок тоже остался благодарен, впитав мою влагу. – Он поставил ногу на голову упавшей статуи – она, должно быть, изображала Деву, пока пески не стерли ее лицо. – Но пока я ее изливал, мне пришло в голову, что ваш план может не принести вам желаемого.

– Чего же я, по-вашему, желаю, сир?

– Освобождения песчаных змеек. Мщения за Оберина и Элию. Верно я говорю? И отведать, какова на вкус львиная кровь.

И осуществить мои наследственные права, добавила про себя Арианна. Получить Солнечное Копье и отцовское место. Получить Дорн.

– Я желаю справедливости, – ответила она вслух.

– Называйте как хотите. Короновать маленькую Ланнистер – пустая затея. Она никогда не сядет на Железный Трон. И войны, желательной вам, не будет. Льва не так-то легко раздразнить.

– Лев умер, и кто знает, который из детенышей львице более дорог.

– Тот, который у нее в логове. – Сир Герольд обнажил меч, блеснувший при свете звезд. – Вот что начинает войны. Не золотая корона – стальной клинок.

Яне убиваю детей, мысленно ответила Арианна.

– Спрячьте его. Мирцелла находится под моей защитой. И вы знаете, что сир Арис не позволит даже волосу упасть с ее головы.